Все, что попадает мне в кровь, становится моим оружием.
Мне не нравится война. Впрочем, ожидаемо.
Причем куда больше расстраивают люди, которые сидят с тобой в одном подвале и на каждый звук орут как резаные, что мы все умрем конечно, умрем, но орать-то чего? Хвала Мелителе, что этот человек перебрался в соседний подвал (а точнее, они у тети и вовсе в подземелье не прячутся, пушто убедительность и беспечность сочетаются в ней поистине сверхъестественным образом). Так что по большому счету мы с мужем чиллим одни.
Впринципе неплохо, но я не часто попадаю за большой монитор => не могу рисовать. И спать привыкла сугубо одна, завернувшись в десять оборотов одеяла и чтоб никто меня не трогал.
Харьков разъебывают регулярно, в душе не чаю, как он сейчас выглядит. Возможно, что также, как и раньше, а может там уже руины, хз. Выходить проверять не очень хочется.
Причем куда больше расстраивают люди, которые сидят с тобой в одном подвале и на каждый звук орут как резаные, что мы все умрем конечно, умрем, но орать-то чего? Хвала Мелителе, что этот человек перебрался в соседний подвал (а точнее, они у тети и вовсе в подземелье не прячутся, пушто убедительность и беспечность сочетаются в ней поистине сверхъестественным образом). Так что по большому счету мы с мужем чиллим одни.
Впринципе неплохо, но я не часто попадаю за большой монитор => не могу рисовать. И спать привыкла сугубо одна, завернувшись в десять оборотов одеяла и чтоб никто меня не трогал.
Харьков разъебывают регулярно, в душе не чаю, как он сейчас выглядит. Возможно, что также, как и раньше, а может там уже руины, хз. Выходить проверять не очень хочется.